Тихонов — нелюбимый крестный отец
В основу рижского "Динамо" Балдерис попал в 16 лет. Тогдашнему тренеру Виктору Тихонову очень не советовали приглашать этого хоккеиста."Знаю, ему говорили, что Балдерис трус и никогда не лезет вперед, поэтому из него ничего не выйдет. Я тогда играл в команде Рижского вагоностроительного завода. Но Тихонов пришел, посмотрел на меня и сказал: "Этого парня надо взять".
Играя у Тихонова, я всю жизнь плакал от злости и досады. Потому что я придумывал всякую техническую ерунду, импровизировал, а он это пресекал", — говорит Балдерис. А в 1976 году Тихонов, еще не работавший в ЦСКА и сборной, не отпустил Балдериса на Олимпиаду.
"Это правда, — подтверждает Балдерис. — Поэтому я и не люблю его. Когда тебе приходит вызов на латвийский Спорткомитет, а тренер говорит "Нечего отпускать его!" — как это воспринимать? А к Борису Кулагину в сборную на чемпионат мира отпустил. Никакой логики. Кулагин всегда держал слово. Он мне перед Олимпиадой обещал — "На Игры поедешь обязательно!" и заодно приглашал поиграть в "Крыльях". Я обещал подумать, а Кулагин не настаивал: "Сынок, думай до конца сезона, но на Олимпиаду я тебя жду". После Игр-1976 Кулагин снова приехал в Ригу с "Крыльями Советов" и подошел ко мне: "Молодой человек, почему вы не приехали, когда я вас в сборную приглашал?" Только тогда я узнал, что вызов приходил, а Тихонов отговорил республиканское руководство меня отпускать.
Потом уже в 1977-м я перешел из Риги в ЦСКА не из-за Тихонова. Мог уклониться от поездки в Москву, но самому хотелось сыграть с большими мастерами. В ЦСКА брали отличных хоккеистов, многие не сумели заиграть. Я решил попробовать себя".
Через три года, поиграв в ЦСКА, любимец латвийских болельщиков сорвался домой.
"Мы тогда проиграли Олимпиаду в Лейк-Плэсиде. Тренера обещали не обливать игроков грязью. А потом я открыл газету и узнал, что в поражении в финальном матче от американцев виноваты Голиков и Балдерис. Я написал заявление и вернулся в Ригу. Тем более, что сразу предупреждал Тихонова: поеду в Москву только на цикл до 1980 года. Перед тем отъездом в Ригу он сказал: "В сборной ты больше играть не будешь".
Тихонов потом как-то скажет, что "в Риге Балдерис покатился вниз — поиграл сезон на одном коньке и сдулся". Не было у него конкуренции в рижском "Динамо".
"Может так и случилось, — не стал спорить Балдерис и добавил. — Я боролся до того времени, пока имел шанс попасть на Олимпиаду в 1984 году. Тихонов даже руководству в Латвии говорил, что возьмет меня. Но не взял. Он всегда говорил: "Незаменимых нет", и в советском хоккее это было истиной. Тогда легко можно было две звездные пятерки собрать. В каждой команде было по два звена высококлассных игроков. Правда, в 1983-м Тихонов снова позвал на чемпионат мира. Просто тогда я снова стал лучшим бомбардиром чемпионата…"
Продолжая тему отношений с Тихоновым, Балдерис вспоминает: "В 1978-м со сборной был в Праге. Собрание. Тихонов душит меня и Капустина. Мне это надоело: "Раз так, я могу и домой поехать". В зале настала полная тишина. Начальник Управления зимних видов спорта Валентин Сыч закричал: "Комсомолец Балдерис, что это значит?" Но Тихонов успел встрять и сказал: "Подождите, подождите, вот закончится собрание, мы с Хелмутом поговорим". Действительно, успокоились и договорились.
А как-то перед игрой с "Крыльями Советов" я на раскатке случайно вратарю попал шайбой по шлему. Виктор Васильевич прямо взбеленился, затрясся: "Уйди вон отсюда!" — и сам за мной в раздевалку побежал. Он нервный был, несдержанный. Кинулся на меня и хотел по лицу ударить. Я его на вытянутой руке удержал: "Витя, с ума сошел, что ли?" На следующий день мы с ним встретились, словно ничего не бывало.
У нас много таких эпизодов накопилось. Однажды вторая сборная Союза играла в Риге, и меня назначили капитаном. Матч выиграли, и я говорю: "Виктор Васильевич, пойду ночевать домой" — "Как, капитан — и уходишь от команды?!" На следующий день у меня отобрали перчатки и шлем и отправили тренироваться с "Динамо". Подумать только, выгнали с турнира! Не могу сказать, что я сильно огорчился.
Или еще пару историй об отношениях латвийского хоккеиста с чиновниками . 1979-й, Кубок Вызова. Первый матч мы тогда проиграли. Сыч вызывает меня: "Балдерис, ты будешь отдаваться игре, будешь грызть лед? Вот сыграешь хорошо — получишь золотую медаль". Меня прямо передернуло: "А зачем мне эта медаль? Я из самолюбия играю, из патриотизма, а не для медали". Как только начальство этого не понимало?
А однажды перед турниром на приз "Известий" вызвал меня министр спорта Сергей Павлов: "Балдерис, ты будешь на „Известиях" бороться, под шайбу ложиться?" Надо кивать и отвечать: "Да, буду", хотя все мысли о том, как бы поскорее уйти. "Мы тебе деньги снимем — получал 350, будешь получать 300!" — "Хорошо, буду стараться".
Кстати, о деньгах. "Тогда приходилось покупать за границей телевизоры, аппаратуру и фарцевать, чтобы заработать для семьи, — вспоминает Хелмут. — Помню, в сумке помещалось десять автомагнитол. Привез, продал по штуке и считай, что заработал на "Волгу". Но надо было еще через таможню пройти. В "Шереметьево" команду трясли и у ребят, случалось, отбирали всю контрабанду. Идешь, у тебя форма и сумка с магнитолами. Нести ее надо, как будто там пять килограмм всего! "Что у вас?" — "Магнитола". "Сколько?" — "Одна". Если поверят, счастливый едешь во "Внуково" — шампика выпил и домой, в Ригу!
О том, жалеет ли он о чем-то в своей богатой карьере, Балдерис сказал: "Жалеть можно только о нереализованных моментах и вспоминается такой один — финал чемпионата мира в Вене, где я забил чехам гол. Забил бы еще раз, сборная СССР получила бы золото и все остались бы на своих местах. Я тогда с больной рукой играл, какие-то фурункулы вскочили. Хотел даже отказываться от поездки, но Кулагин сказал: "Молодой человек, вы на чемпионат поедете. Потому что одной рукой вы играете лучше, чем остальные двумя". Мне в каждом перерыве ставили специальный аппарат, чтобы снять боль.
О современном хоккее и КХЛ
"Тихонов сам часто оставался после тренировок, заставляя меня работать над техникой в свободное время. Мы вообще очень много занимались на земле — не физикой, а именно техникой. И так одиннадцать месяцев в году. А сейчас ребята тренируются и играют 8-9 месяцев. Это же катастрофа!
Накануне интервью я думал об этом и так сформулировал для себя проблему: в КХЛ мастерство игроков не достигло уровня зарплат. Соберите сейчас сборную россиян из КХЛ и сыграйте против североамериканских звезд НХЛ. Я очень хотел бы посмотреть такой матч. Тридцать лет назад советские хоккеисты играли на Кубке Вызова против североамериканцев. Кто выиграл, сами знаете. А сейчас я в КХЛ не вижу даже пятерки игроков для сборной такого уровня. Беспокоит, что русские игроки в своем чемпионате выступают на третьих ролях. Лидерами у нас стали чехи, словаки и финны. Не хочу обижать эти нации, но когда такое в чемпионате России было видано?
Есть, конечно, интересные ребята. Посмотрите на молодых Кузнецова и Тарасенко! Да у них техника как у Мальцева, как у меня. Они постоянно играют в соперника, каждую секунду на льду что-то изобретают. Но лучшие нападающие некоторых команд, посмотришь, катаются по углам, ищут свободный лед. Это падение уровня мастерства", — полагает Балдерис.
На вопрос, в какой бы тройке рижского "Динамо" образца 80-х играл самый результативный сегодня игрок нынешнего "Динамо" Микелис Редлих, Балдерис ответил: "Он играл бы "по березам". Была в Латвии такая команда "Латвияс Берзс" ("Латвийская береза"), выступавшая в низших лигах. В лучшем случае Микелис попал бы в третье-четвертое звено того рижского "Динамо".
А вот, примеряя обратную параллель, Хелмут скромно так заявил: "Показывал бы сейчас свой уровень. Забивал бы по 30-35 голов в сезоне. Очки за пасы я не считаю показателем. Раньше считали только одну результативную передачу, и то не всегда. Это более точно. А какой бы у меня был контракт? Тяжелый вопрос. В Риге платят своим хоккеистам много, но все-таки адекватно — по 300-400 тысяч евро. А вот сколько обязаны забивать игроки, получающие по пять миллионов? Точно могу сказать — они должны иметь не меньше 40 голов только в регулярке".
Завершение карьеры, Япония и НХЛ
В сезоне 1984/85 19-й номер динамоцев Риги оставался абсолютным лидером команды, а в списке самых результативных игроков чемпионата СССР его обошли только Макаров и Крутов. Однако Балдерис решил объявить о завершении карьеры.
"Мне хотелось еще поиграть. В Швейцарию приглашали, в Финляндию. Но Госкомспорт не пускал за границу — вдруг убегу! Зато в Японию позволили выехать без проблем, на целых четыре года. Там я считался играющим тренером, хотя играть мне не разрешали. Открыто надо сказать — решил, что пора денег заработать для семьи. В Риге тогда тренером был Юрзинов, который говорит: "Как мне тебя отпустить, если ты каждый сезон по 35 голов забиваешь?" Но все-таки вошел в положение и позволил закончить.
А в Японии у меня были две тренировки в день, жена рядом. Только детей не пускали к нам, школы не было. С игроками мы общались через русского переводчика. Выиграли три титула чемпионов Японии, вернулся домой. А потом меня поставили меня на драфт. Мне захотелось проверить, смогу ли пробиться. Поэтому бросил все и подался в Америку. В "Миннесоте" говорили: "Ненормальный какой-то ветеран приехал".
Набрав в 26 матчах чемпионата НХЛ 9 очков, Балдерис не считает, что показал там что-то выдающееся. "Не могу сказать, что заиграл там. Мой принцип — забивать много голов и отдавать много пасов, иначе это не игра. Все это просто приятное дополнение к личной статистике. Может, если бы отыграл все два года по контракту, то было по другому, но случилась травма паха. При этом клуб оставил меня на контракте, однако больше я не играл. На стороне занимался с детишками, катался с ветеранами. В Америке я задержался только чтобы дочки поучились в школе, получили английский язык. Сам был уже не в том возрасте, чтобы оставаться насовсем, да и детям там не нравилось", — завершил Балдерис рассказ о своем заокеанском этапе карьеры.
В потом он вернулся домой и стал играть в чемпионате Латвии. В 40 лет сыграл 22 игры и набрал 142 очка. В одном матче, то ли против Валмиеры, то ли против Талси, Балдерис набрал аж 26 очков. Но надо учитывать, каков тогда был уровень национального турнира.
"Латвийское хоккейное хозяйство было расшатано. Рижское "Динамо" стало называться "Пардаугава". Смена названия было неправильным решением, ведь команда оставалась прежней. Но такое было время, в Латвии хотели избавиться от всего советского. Если бы руководство клуба было поумнее, оно на имени "Динамо" могло еще долго тянуть. Этот бренд был создан поколениями игроков. Уничтожить его могли только недальновидные люди. А что до моих результатов тогда, то я же играл в любительских командах — отсюда и подобная статистика.
О "Динамо" Рига
Четыре года назад, когда мысль о возрождении рижского "Динамо" только-только появилась в головах, Балдерис был одним из тех, кто приложил к ее реализации самые непосредственные усилия.
"Сейчас этого никто не признает. Меня еще первый президент клуба Виестур Козиолс попросил съездить в Москву, поговорить с Третьяком и Фетисовым. Разговор был такой: "Вы создаете КХЛ, возьмите нас, чтобы Рига немножко пошебуршала в российском чемпионате". Александр Медведев тоже обещал подумать об этом. Так было воссоздано "Динамо". Были мысли участвовать в работе клуба, но ничего не получилось, как видите", — вспоминает известный хоккеист.
На хоккей в "Арену Рига" Балдерис особо не ходит, мотивируя это вот чем: "Как я, трехкратный чемпион мира, дважды самый результативный игрок СССР, трехкратный обладатель Кубка чемпионов, серебряный призер Олимпиады, вице-президент Латвийской федерации хоккея — пойду покупать билет? Не надо мне ложу! У моего родственника есть ложа. Мне хватило бы простого места на трибуне".
